Войти
Регистрация
Все, что мы успели сделать в Дублине – это исходить вдоль и поперек Талбот-стрит и сходить на фабрику Джемесона (мы последовательны: в прошлый раз были на Гиннесе, теперь перешли к более крепкому). На фабрике не просто представляют все этапы производства triple-distilled whiskey, но еще и показывают стильное кино про 18 век, а потом пускают в бар насладиться напитком. Некоторых при этом выбирают в настоящих сомелье (или как правильно в случае виски? Вискилье?) и заставляют сравнивать ирландский виски с шотландским и американским.
Именное свидетельство ищите в Тире
Не успели посетить тюрьму Килмэйхем и Феникс-парк.
Впрочем, нет, кого я обманываю. Это было все, что мы сделали в качестве нормальных туристов. Когда же на город опускалась тьма, мы превращались в людей-танцоров и собирались в потаенных уголках столицы.
За два вечера в Дублине мы должны были посетить две кейли-вечеринки. До первой, однако, доползла ровно половина состава, вторая завалилась отсыпаться после долгой дороги. Урезанным составом, вчетвером, полусетом, мы нашли необходимое место – хорошо, что это оказался украшенный ленточками паб почти напротив нашего хостела. Пришли, спросили – здесь будут кейли? Отвечают – да, здесь. Ага, говорим мы. Сели за бочку, заказали булмерс, сидим. Народ смотрит футбол (обычный даже, не гэльский, что за подстава!), ничего не намечается. Мы уже начали медленно сползать прямо под боком у бочки. Народ смотрит футбол. Тут мы уже понимаем, что, пока он не закончится, ничего больше и не начнется, ждем, надеемся, что не будет никакого пенальти.
Под конец матча, наконец, вваливаются музыканты: двое, гитарист и аккордеонист. Косим взглядом на окружающих; начинают появляться характерные личности: колоритные старички собираются стайками, какая-то строгого вида бабушка целеустремленно приземляется за освободившийся столик рядом с музыкантами. Какой-то внезапно молодой (!) человек с другом подсаживаются к девушкам, которые явно не в теме, и уговаривают их сегодня потанцевать. Затаились, ждем. В итоге спустя час после назначенного времени телевизоры тухнут, бодро как из-под земли вырастает сет (строгого вида бабушка и не менее строгого вида ушастый дед тоже там) и начинает прямо с места в карьер с Claire Plain’а.
Впрочем, нельзя сказать, чтоб прямо совсем сразу зажгли, по технике никаких чудес мы не увидели. Пока не дошли до Cashel’a – команда поменялась, и стало ясно, что польки и джиги – это ой-ой-ой-они-очень-даже-молодцы-вау!
Сидим в углу, косимся. Обсуждаем, вставать полусетом при полном отсутствии места между столиками, или просто продолжать весь вечер шпионить инкогнито.Между фигурами Кашеля строгого вид ушастый дед (далее – СВУД (прим. авт.)) просит разрешения залезть на нашу бочку и открыть окошко. Спускаясь обратно, окидывает нас серьезным взглядом – единственным взглядом в его арсенале, в общем-то - и на всякий случай, видимо, спрашивает, не танцуем ли мы. Узнав, что да, дед сообщает кому надо, и на следующий танец (коннемару рил) между столиками втискивают второй сет с нашим участием Х-) В процессе еще станцевали Claire Lancers, и, возможно, еще что-то, плохо уже помню.
Главный за это дело усатый дядька вышел и сплясал занятный шан-нос… В технике и фигурах, надо сказать, мы были увереннее, чем тот молодой парень
Самый чад кутежа начался тогда, когда все раздухарились и более-менее разговорились. Английский у нас был не у всех, и одной нашей безъязыковой девушке однажды повезло встать со СВУДом (его покерфейс она успешно поддерживала своим, не ударяла в грязь лицом).
- Is she Russian too? – спрашивает он у нас. – From Moscow like you?Потом со СВУДом танцевала и я. За весь вечер он не улыбнулся ни разу, и в танце был сурров Х-) Стою, пытаюсь выразить эмоции, говорю, какой вечер классный, какие музыканты клеевые… Эмоционально говорю, соответственно, руками размахиваю, как я это люблю.
- Yes.
- Can she talk?
- ?!
- It’s just… She didn’t say a thing so far!
- Oh, she can speak!.. Russian… Just you lead, please!
- What’s all this? – передразнивает меня дед опять же, как вы догадываетесь, суррррово, тоже бестолково размахивая руками Х-) Рассказал, что в Милтоун Молбэй в этом году была куча русских (да лаааадно Х-)), спросил, не знаем ли мы их. Я обрадовала. Х-) Одной из девушек, сообщил он, он оставил свой и-мэйл. Но она так ни разу ему и не написала.
- She broke my heart, - говорит, издевательски смахивая несуществующую слезу. – But it’s a free country, you know! It’s a free country. She has a right to do that. I understand.Выражаю свое мнение по поводу шан-носа главного дядьки, потому что, на мой вкус, было весьма занятно и жгуче. СВУД хмыкает и говори, что этот стиль – фигня, и танцует он неправильно, и сам СВУД предпочитает другой стиль, но какой, не показал Х-)
Спросил, где мы еще будем в Ирландии. Узнав, что на западе Клэра в том числе, сразу посоветовал всякие гостеприимные музыкальные места в Дулине, и эта линия еще продолжит свое продолжение.
- Я видел недавно фильм, - говорит он мне. И произносит нечто, что я сразу же представляю как какое-нибудь Anagh Croighn и проникаюсь уважением. Нет, говорю, я не смотрела. И тут он говорит: очень известная книга, ты не читала? Нет, говорю, но теперь, может, посмотрю и прочитаю! У деда на лице читается вселенская боль и разочарование. Как же так, сокрушается он, это русский автор, русский писатель. Лео Толстой. АААА, блин! – доходит до меня. АННА КАРЕНИНА! Поспешила восстановить себя в глазах у ирландского деда, впрочем, он тут же сам заявил, что книгу ниасилил, слишком депрессивно (я не фанат, но чуть не съязвила, что кто бы говорил, посмотрите на свою литературу!), зато в фильме красивая музыка.
Наконец, вечеринка кончается, все начинают расходиться… И тут начинается ОНО. «И с нами в этот вечер была группа русских, очень приятно было потанцевать с вами, ребята!», рукопожатия, добрые слова… На том бы все и кончилось, но тут к нам подходит та самая строгая бабушка из начала вечера с невероятно растроганными глазами, начинает нас всячески общать и спрашивать, где мы научились. Здесь случается страшное, потому что я заикаюсь про то, что некоторые у нас любят шан-нос. Для бабушки, это, видимо, был последний удар, потому что она прибегает к музыкантам, и те специально для Андре играют шан-нос. А это же какое дело: музыканты традиционно не останавливаются, пока не останавливается танцор. Но Андре же НИКОГДА не останавливается, он же может продолжать часами Х-) В общем, после его марафона мужик-с-усами (который с первых же Андрюхиных движений сказал «Ха, Ронан Риган!») был вынужден взять реванш и сплясать еще один ответный шан-нос. А после этого, специально в честь нас (мама!), взмыленных музыкантов уговорили сыграть бонусную Балливурни Джиг.
Чтобы мы от них как-то отвязались, музыканты подарили нам пару своих дисков (опять! Халявные диски из Ирландии – наш стандартный бонус, такое умиление от этого!). А строгая бабушка отвела нас в угол и стала Общать дальше. Призналась, что мы будто вернули ее на десять лет назад. Рассказала, как раньше из-за железного занавеса нельзя было приглашать друзей откуда-нибудь из наших республик, а теперь такие мы танцуем шан-нос. Потом поделилась, что она историк, и все происходящее здесь поэтому ее так сильно задевает и осчастливливает. Потом рассказала, в какие музеи мы обязательно должны сходить, какие картины посмотреть, и в какое время суток свет очень красиво падает на фрески на такой-то улице… И еще, и еще…
Выходили из кабака в половину первого с абсолютно одурелым видом, чувством звезд вселенского масштаба и со сведенными от улыбок скулами. Поскольку это был буквально первый вечер после самолета, было очень похоже на удар кувалдой по голове. Но благодаря людям это был, пожалуй, чуть ли не самый душевный и трогательный вечер в Ирландии; пока я разговаривала с тетушкой, сама чуть не разрыдалась, она такая обрадованная и милая была.
Ну а тема «а вот там вон у нас сегодня русские, смотрите, какие!» будет преследовать нас, в общем-то, всю дорогу. Во второй вечер мы не пошли, а поехали, не в паб, а на серьезную кейли в спортзал в пригороде. Ехали мы полным составом уже, но доехали не все: кто-то не выдержал, уснул в машине и никуда не пошел.
Сама вторая кейли, впрочем, ничем особо выдающимся не запомнилась. Там были хорошие известные музыканты – Джонни Райди, кажется, и он быстр. Там было много сетов, были очень жгучие танцоры, были и нежгучие танцоры, была женщина, которая говорила нам «Otchen chorosho!». Вроде бы эту вечеринку традиционно проводил Пат Мерфи, и мы на него очень надеялись, но на тот момент он был где-то в Бретани, и мы с ним разминулись. Станцевали опять Clare Lancers, Cashel, Connemara reel, Balleyvourney jig…В целом было очень позитивно и весело, но ничего особенного не запомнилось. Может, просто из-за общей усталости.
) Ждем продолжения!! 
Пролетарская
